Граф Калиостро, или Жозеф Бальзамо. Том 2

– И к друзьям, графиня; позвольте и мне считать себя в их числе. Итак…

– Итак, вы принадлежите к числу моих друзей?

– Мне казалось, я вам уже об этом говорил, сударыня.

– Слов мало.

– Мне казалось, я уже доказал свою дружбу.

– Так-то лучше; надеюсь, вы мне будете помогать?

– Изо всех сил, графиня, но…

– Но что?

– Не скрою, дело трудное.

– Так что же, эти Шуазели неискоренимы?

– Во всяком случае, они укоренились весьма прочно.

– Вы полагаете?

– Да, таково мое мнение.

– Значит, что бы там ни утверждал милейший Лафонтен, против этого дуба бессильны ветер и буря?[5]

– Шуазель – гениальный государственный муж.

– Ба, да вы заговорили, как энциклопедисты!

– Разве я не принадлежу к Академии?

– Полно, герцог, какой из вас академик!

– Пожалуй, не стану спорить: академик не столько я, сколько мой секретарь. Но все же я настаиваю на своем мнении.

– На гениальности господина Шуазеля?

– Вот именно.

– Но в чем вы усмотрели его гениальность?

– А вот в чем, сударыня: он повел дело о парламентах и отношениях с Англией таким образом, что король теперь не может без него обойтись.