Граф Калиостро, или Жозеф Бальзамо. Том 2

– Дядя!

– Нет, она, конечно, никогда меня не полюбит, хотя… могу тебе сознаться, и без всяких опасений, поскольку она никогда об этом не узнает, я любил бы эту женщину больше самой жизни, но…

– Но? – подхватил племянник.

– У меня великолепный план: раз эта роль мне уже не по годам, мы разделим ее на двоих.

– Вот оно что… – протянул д’Эгийон.

– Госпожу Дюбарри полюбит другой человек, – продолжал Ришелье, – тот, на кого я полностью могу положиться. Черт побери! Такая красавица… Она само совершенство.

Тут Ришелье возвысил голос.

– Сам понимаешь, о Фронсаке не может быть и речи: жалкий выродок, болван, подлец, ничтожество… Ну-ка, герцог, а ты?

– Я? – вскричал д’Эгийон. – Вы в своем уме, дядя?

– В своем ли я уме? Ах, племянник! И это вместо того, чтобы упасть мне в ноги за то, что я даю тебе такой совет! Как! Вместо того, чтобы плакать от счастья, пылать благодарностью! Как! Да тебе был оказан такой прием, что другой на твоем месте уже вспыхнул бы, уже потерял голову от любви! Ну и ну! – воскликнул старик-маршал. – Со времен Алкивиада на свете был только один мужчина, достойный имени Ришелье[27]. Другого не будет, теперь я это знаю.