Граф Калиостро, или Жозеф Бальзамо. Том 2

– Какое гнусное истолкование моей преданности! – прошептал Жильбер, исполнясь угрюмого презрения к предположению, высказанному девушкой. – Вот как эти дворяне судят о нас, людях из народа! О, господин Руссо стократ прав: у нас сердца чище и руки сильнее.

Жильбер приготовился было слушать дальше беседу брата с сестрой, от которой он отвлекся, произнося эту инвективу, как вдруг за спиной у него раздался шум.

– Бог мой, в передней кто-то есть! – пробормотал он.

Слыша в коридоре приближающиеся шаги, Жильбер отступил в туалетную и опустил занавеску.

– Здесь эта дура Николь? – прозвучал голос барона де Таверне, который, почти задев Жильбера фалдой, проследовал в комнату дочери.

– Она, наверно, в саду, – отвечала Андреа с полнейшим спокойствием, свидетельствовавшим о том, что ей и в голову не приходило, что Николь там может быть не одна. – Добрый вечер, батюшка.

Филипп почтительно встал, но барон, сделав ему знак сесть, придвинул кресло и уселся рядом с детьми.

– Да, дети мои, – заявил барон, – от улицы Цапли до Версаля очень далеко, ежели едешь не в прекрасной придворной карете, а в таратайке, запряженной одной лошаденкой. Короче, я видел дофину.