Прятки с охотником

Я ничего не понимаю.

Сердце колотится как сумасшедшее. Из груди рвется крик, но я молчу. Если меня услышат…

Останавливаюсь, озираюсь по сторонам. Я уже далеко от города, но почему-то до сих пор не свернула с Королевского тракта. Если тут проедут те мобили, то меня заметят и… убьют?

В свои пятнадцать я почти не понимала значения этого слова. Убийство было для меня чем-то далеким, нереальным, несуществующим. Как из сказок про оборотней и драконов. Никогда не видела смерти. Тем более – смерти от чьей-то руки.

Кто вообще решил, что имеет право лишать жизни кого бы то ни было?

У короля – а я не сомневаюсь, что армию в Ривентер послал именно он, – было такое право. Но он не бог и не мог… Или мог?

В голове гудит. Я всхлипываю от боли в обожженных ногах, от которой никуда не деться. Она преследует меня, идет за мной по пятам, и боль эта в тысячу крат сильнее душевной. Рычу на дорогу: она слишком каменистая. На себя – нужно было остаться с родителями и умереть с ними, и все равно, что там говорил папа. Он просил меня бежать на край мира. А знает ли он, где этот край? Вот и я не знаю! Но проделала уже такой долгий путь, что, кажется, я его достигла.