Святой Гийом

Вечером, когда на «Святом Гийоме» зажглись судовые огни, Корсин покинул свою каюту. Он делил ее с тремя мотористами, но не делил с ними того, что прятал под матрасом. Сейчас в руке оператора донного робота лежал нож – достаточно острый и злой, чтобы передать привет чьим-нибудь детишкам.

Время близилось к девяти, все работы давно остановились. Большая часть экипажа наверняка набилась в кают-компанию, накачиваясь легким пивом. Корсина переполняла уверенность, что он угадал и тему сегодняшних посиделок: «Корсин-мудак и его визгливая ария отдавленных яиц». Возможно, кто-то даже нарисовал плакатик, оповещающий о теме вечера.

Корсин наконец покинул туалетную кабинку. Он перемещался по судну от одного туалета до другого, точно крыса, бегущая по трубам. На второй палубе с любовью посмотрел на волны. Темное и громадное, будто живая капля, море ждало, когда он полностью изменится.

У двери капитанского кабинета копошился Василь. Он напоминал человека, который позабыл, что сон давно закончился и пора вставать. Примерно раз в пять секунд парень дергал дверную ручку и ковырял ногтем замок.