Святой Гийом
Его не интересовал волшебный, рыбный блеск мертвой кожи. Он разглядывал тонкие белые полосы, складывавшиеся в волнистые асимметричные узоры. Но поверит ли ему хоть кто-нибудь?
– Видите это? – Демид показал на живот и левую щеку неизвестной. – Такие шрамы носили сумасшедшие в том гребаном культе, где все скопом утопили себя. Память-то еще не отшибло?
Акимов скрестил на груди руки, являя собой непоколебимость буквально во всём.
– Так это ж было лет десять тому назад, – буркнул он.
– Да, здоровяк, всё верно. И потому она не могла так хорошо сохраниться. Вдобавок те придурки утопили себя где-то в проливе Лаперуза, а мы, извольте напомнить, топчем Балтику. Не по дну же она сюда приперлась, да?
Повинуясь некоему порыву, Демид коснулся щеки женщины. Оттянул холодную кожу, будто заглядывал в свежий порез. Плоть раздвинулась, демонстрируя спиралевидный, в чем-то даже кулинарный узор. Порезы были глубокими, так и не зажившими до конца, словно эти раны неизвестная получила за часы до кончины.
От экипажа, яростно сверкая глазами, отлепился Корсин.