Святой Гийом

– Извини, приятель, но эта вещица не твой член, чтобы ты имел на нее столько прав. Давай сюда, пока я не рассвирепел.

Забрав статуэтку, Демид почувствовался себя довольно странно. Как будто в нем открылась жажда неясного и сокрытого, если не сказать кошмарного. Яйцо ощущалось скользким и живым, словно его покрывали десятки крошечных, извивающихся змеек. Изнемогая от отвращения, Демид передал статуэтку Исаченко. Глаза капитана задумчиво сузились, когда он ее взял.

Демид тряхнул головой, запоминая странное ощущение, и пролаял:

– Кто сегодня на палубе? Не стойте столбами и соберите эту лужу в какое-нибудь ведро, пока она окончательно не испарилась! И пусть ведро будет с плотной крышкой! Черт возьми, что за ленивцы! Вы бы еще срать здесь сели!

Началась привычная суета.

6.

Корсин внимательно смотрел на свою правую ладонь и улыбался. Всё было хорошо, а вскорости будет еще лучше. Хоть содеянное на корме и привлекло к нему лишнее внимание, день выдался поистине великолепный.

После беседы с судовыми офицерами и осмотра Зиновьевым (противный старикашка вколол ему что-то) Корсин немного вздремнул. Потом честно отработал остатки смены, поужинал и вернулся к себе. Экипаж сторонился его, как прокаженного. Но что взять с дураков, у которых в голове один песок, а не волны?