Наше единственное лето

Я попыталась вывернуться и со всей силы уперлась обеими руками в его грудь. Даня остановился и посмотрел на меня.

– Сбежавший урод наверняка уже позвал кого-то из своих дружков, думаю, они придут сюда. Ты едва на ногах стоишь, такими темпами далеко мы не уйдем. Остается только это, – он указал подбородком на меня. – Но если ты настаиваешь…

– Не, не, не! – затараторила я. – Давай уйдем уже отсюда скорее!

– Окей, – в голосе мелькнула улыбка, и Даня снова начал движение. – Мала́я, ты могла бы перестать упираться в меня с такой силой? Я и так с трудом держу тебя.

Я послушно расслабила руки и, не зная, куда их еще деть, обняла его за шею. Даня вдруг вздрогнул, но тут же высказался в свойственной себе манере:

– Так гораздо лучше! Какая же ты всё-таки тяжелая!

Наверное, мне просто показалось.

– Тяжелая – не неси! – вот опять он намекает на то, что я толстая, зачем тогда норовит возить и носить меня?

– Хорошо, еще немного понесу и брошу.

Этот парень… Я не удержалась и стукнула его по плечу. Даня картинно вскрикнул и засмеялся. Невольно я ответила на его смех улыбкой. Потрясение последних минут потихоньку отступало в объятиях того, кого я так сильно ненавижу. За такое его благородство объявляю временную амнистию!