Кларк и Дивижн

Лагерь, разделенный на тридцать шесть жилых блоков, состоял из четырнадцати строений, каждое размером сто футов на двадцать, в два ряда по семь бараков. В каждом бараке было четыре комнаты. Мы жили в комнате с матерью Роя, его овдовевшей тетей и старшей сестрой, тогда как Роя определили в холостяцкий барак, тоже в Двадцать девятом блоке.

Из своего окна я могла видеть Детскую деревню, подразделение, в котором разместили сирот из трех довоенных детских домов, в том числе из Шониена, находившегося неподалеку от Тропико. Сироты, возрастом от малышей до почти взрослых, были для нас загадкой, поскольку у них была своя кухня и по большей части они держались особняком. Со временем лесоводы-иссеи разбили сад и посадили вокруг Детской деревни вишневые деревья, как будто растения могли залечить раны, связанные с перемещением.

В каждом блоке имелись уборные общего пользования, отдельно для мужчин и для женщин. Впервые зайдя в нашу, я обалдела: перегородок между толчками не было. Мама и мы с Розой ходили по нужде вместе, чтобы по очереди прикрывать друг друга курткой или полотенцем. Женские месячные, которые, пока мы жили в Тропико, проходили у нас в общем-то регулярно, в лагере полностью прекратились, что свидетельствует о том, какое ужасное напряжение мы испытывали. Вслух мы про это не говорили, не жаловались, но организм знал, что почем.