Тринадцатое дитя

Я поняла, что мне трудно дышать. Грудь будто сдавило невидимым обручем. Это давление все нарастало. Казалось, еще немного – и мои глаза выскочат из орбит.

– Костных орбит, также именуемых глазными впадинами, или глазницами, – пробормотала я себе под нос, и эта фраза из трактата по анатомии, выученная несколько часов назад, подействовала как волшебное заклинание. Паника отступила, и я снова могла дышать, думать и слышать что-то еще, кроме грохота крови в ушах.

Я не позволю ему так со мной обращаться. Он не будет держать меня здесь, в этом доме, как в плену, да еще и указывать, что делать. Я не безвольный автомат, который безропотно выполняет любые приказы. Я его крестница, и мне надоело, что со мной не считаются.

Без дальнейших раздумий я распахнула дверь и шагнула навстречу буре, которая поднялась, как я и ожидала. Ветер выл. Дождь хлестал.

Если Меррик наколдовал бури, чтобы заставить меня слушаться, то пусть узнает, что они меня не остановят. Я вышла под дождь. И мгновенно промокла до нитки. Я не ожидала, что ливень окажется таким холодным. Холоднее теплых весенних дождей, которые уже начали поливать Гравьенский лес.