Тринадцатое дитя

Благодать, воплощение доброты, потянулась ко мне, а Раздор склонил голову набок, пристально изучая меня голубым глазом, холодным как лед. Глаза обоих богов – пугающе странные, без зрачков – мерцали потусторонним сиянием. Их интерес вспыхнул и сразу пропал.

– Он в самом деле привел ее сюда, – произнесли они хором. Их голоса прозвучали красиво и слаженно, и мне представились листья, подхваченные бурлящим потоком.

– Нет, ты посмотри, что он для нее сотворил, – добавил кто-то из них, и я знала, что это Раздор. Хотя и сама не смогла бы объяснить, откуда мне это известно.

Они покачали головой. Благодать потянулась к ветке и сорвала цветок.

– Да, у каждого свои причуды, – задумчиво проговорила она, и я так и не поняла, что она имела в виду: деревья или меня.

– Вы… вы знаете, где сейчас Меррик? – спросила я, поднимая смиренно склоненную голову, чтобы лучше их рассмотреть. Я подтянула одно колено к груди, уткнулась в него подбородком и замерла в ожидании ответа.

– Меррик? – отозвались они эхом и повернулись в сторону дома. Их движения были текучими, плавными, медленными, как во сне. Их грация завораживала, и я чувствовала, как меня тянет к ним будто в трансе. Я забыла о влажной одежде, липнущей к телу, о промокших насквозь волосах, о холодной базальтовой тверди, болезненно вдавившейся в ноги. Я смотрела только на них, Разделенных богов.