Отец поневоле

– Спасибо, что зашли.

Разговор как-то не клеится, и я жду, что, наконец, останусь одна. В моей памяти – белый лист. Ничто не откликается на моих гостей. И при мысли, что точно так же я могу посчитать незнакомыми кого-то из близких, становится неожиданно больно, отчего слезы непроизвольно выступают на глазах.

– Алина, вам плохо? – чутко реагирует Володя.

– Нет-нет, все нормально. Просто голова еще побаливает.

– Да, точно, – он рассеянно проводит рукой по волосам. И я зависаю, ловя едва мелькнувшее ощущение, что где-то я это уже видела.

– Миша, пойдем. Алине надо отдыхать.

– Уже? – расстроенно тянет малыш. – Ты ведь придешь к нам в гости, когда поправишься?

Я беспомощно смотрю на него, а затем на Владимира.

– Миш, мы это уже обсуждали.

– Но ты ведь сказал, что мы можем забрать ее к себе! – неожиданно выдает ребенок.

Я ошарашенно перевожу взгляд на мужчину. У того выступает едва заметный румянец на щеках. Будто он сильно смущен.

– Ну, пап! А как же помогать?

Он виновато смотрит на меня, а затем все же говорит: