Мойры сплели свои нити

– Давайте сейчас вместе и проверим, – командирским тоном распорядился Гектор Борщов.

Патрульные остались возле «Рено» Зарецкого, подполковник Веригин сел за руль «УАЗа», Катя и Гектор в свой внедорожник, и через пять минут они затормозили возле сплошного высокого забора, в ворота которого упиралась бетонка.

Тележурналист Кривошеев, селебрити… В памяти Кати сразу явился образ – смесь истеричности, хамства, вседозволенности и бешеной озлобленности, почти граничащей с бесноватостью. Странно лишь, что мать столь обеспеченного, известного представителя массмедиа живет в кашинской глухомани, а не в его поместье на Рублевке.

За забором виднелись лишь крыша на фоне деревьев и верхняя часть застекленной террасы…

– Терраса, Гек, – шепнула Катя, когда они вышли. – Тромбонист твердил, что жертву привязали к креслу именно на террасе.

Тьма. Ни огонька.

Подполковник Веригин постучал в запертую калитку:

– Откройте! Полиция!

Нет ответа. Дом выглядел мертвым. Необитаемым.

– Эй! Есть кто живой? – крикнул громко Гектор и шарахнул кулаком в створ ворот.