Талигойская баллада

Поступок южанина вызывал странную смесь досады и восхищения – тот делал глупость, но делал! Если б на вызов Бездомного Короля не откликнулся никто, талигойское рыцарство было бы навеки опозорено. Рамиро принял позор на себя, прикрыв от него других. Более того, его проигрыш – проигрыш чужака, он не запятнает Людей Чести. Понимает ли он это? Кэналлийцы отличались болтливостью и горячностью, но их господин был до странности молчалив и сдержан. То, что он дал волю южному темпераменту именно теперь, по меньшей мере вызывало недоумение. Если это, конечно, был темперамент.

– Безнадежно, – махнул рукой кансиллье́р[7] Ариго́.

– Безнадежно, – услышал Алан собственный голос. – Но он дерется, а не ждет, когда это сделает кто-то другой.

– Его проигрыш – меньшее из зол, – согласился и Придд. – Бастард победит полукровку, только и всего.

Алан с трудом подавил желание посоветовать маршалу самому преломить копье. Не хватало, чтобы Люди Чести принялись оскорблять друг друга на глазах у короля. Странная вещь, мгновение назад Окделл думал так же, как и Придд, а теперь решил после боя подойти к кэналлийцу и при всех пожать ему руку. Если Алва, разумеется, останется жив.