Талигойская баллада

– Неужели в Кабитэле не найдется воина, не страшащегося преломить копье со своим королем? Его величество заранее прощает будущему противнику невольное покушение на свою особу и ждет его как равного. Рыцарь вызывает рыцаря!

Кабитэла молчала. Будь это турнир, когда бьешься во имя славы и очей возлюбленной, Франциск, без сомнения, нашел бы соперника, но принять на свои плечи честь Талигойи и тут же уронить ее в пыль? Это страшней смерти!

– Его величество Франциск Талигойский в последний раз взывает к мужеству и чести рыцарей брата своего Эрнани!

Герольд замолчал, и стало слышно, как на дворцовой крыше орут и возятся воробьи, а затем раздался звук одинокой трубы. Алан не сразу понял, что он означает, равно как и смысл последовавшего за ним шума и скрежета. Король тоже был застигнут врасплох.

– Окделл, – Эрнани изо всех сил делал вид, что выходки бастарда его не трогают, – пошлите узнать, что происходит.

Алан наклонил голову, но посылать никого не понадобилось. Ворота Полуденной башни распахнулись, пропуская всадника в синем и черном. Властитель Кэналло́а Рамиро А́лва счел возможным принять вызов! Это было по меньшей мере удивительно: кэналлийца ни разу не видели ни на одном из турниров, он вообще не жаловал столицу и двор – возможно, потому, что среди Людей Чести Алва почитались худородными. Их принадлежность к Дому Ветров была, мягко говоря, спорной, а кровное родство с известными своим вероломством мори́сскими шадами[4] настораживало. Тем не менее властелин Кэналлоа откликнулся на призыв короны и явился в Кабитэлу во главе большого, отменно вооруженного отряда.