Развяжите мои крылья

– Кем? Послушай, но ты же неправильно употребляешь это слово! – До Вано донёсся тихий смех. – Может быть, ты хотела сказать «королевой»?

– Королева – тоже хорошо, но канделябра – лучше! – не давала сбить себя с толку Изюмка. – Да главное, изумрудная, не в слове, а в видимости! Видимость у тебя должна быть, как у королевской канделябры: и спереди, и сзади, и на морде тоже! Тогда и Бог обрадуется, на тебя глядя, и удачи тебе пошлёт! А мужа жди, жди! Вернётся скоро! Да не забудь: долгая дорога, чужие люди, чужой город! Если так сделаешь – всё у вас хорошо будет!

– Ксеня Андревна! – Визгливый и пронзительный голос вклинился в ласковую Изюмкину скороговорку так неожиданно, что Вано уронил на лавочку папиросы. Обеспокоенно привстав, он увидел, что в освещённую комнату, со всей силы стукнув дверью о стену, ворвалась худая, растрёпанная тётка в зелёной, измятой, кое-как застёгнутой кофте. В свете лампы под бумажным абажуром Вано явственно видел тёткины рыжие, крашенные стрептоцидом волосы, выбившиеся из-под сбитой на затылок косынки.