Тринадцатая Мара

Сидду было все равно. На слова, на случившееся в прошлом, на текший рассказ. Ничто не способно изменить случившееся. Но она вышла из своего убежища, она дошла сюда, будучи слепой, – он позволит ей говорить.

– Мужчина этот дарил цветы, признавался в любви, а Мариза, она наивная…

Мариза. Ему хотелось сплюнуть от этого имени.

– …верила, что все по-настоящему. Когда вдруг пропала ее подруга – единственный близкий ей человек, – Мара искала её. Не знала, что лжелюбимый выкрал Кьяру, не знала, что соврал, когда указал на своего врага. Нехорошие он слова использовал, злые, ткнул пальцем в чужой дом – Мариза не сдержалась.

Поздно. Даже если эта история имела в прошлом некий поворот, о котором он не знал, все равно поздно.

«Что ты скажешь мне дальше? – думал Сидд. – Чтобы я её отпустил? Будешь просить помиловать?»

Веда смотрела слепыми глазами в ночь. На ее запястьях горели обе руны – темная и светлая. У Маризы – он до сих пор с ненавистью даже мысленно произносил это имя, – не горело ни одной. Неопределенная. Ни на что не решившаяся мелкая тварь.