Граф Калиостро, или Жозеф Бальзамо. Том 2

– Ах, вот оно что! Какая удача, что вы прогуливаетесь по Трианону, мадемуазель, – изрек король.

– Я иду к ее королевскому высочеству дофине, она меня ждет, – с еще большим трепетом отвечала Андреа.

– Я провожу вас к ней, мадемуазель, – сказал король, – я как раз собирался по-соседски нанести визит дофине; позвольте предложить вам руку, раз уж нам по дороге.

Андреа почудилось, будто все вокруг нее заволокло туманом; в душе у нее поднялась целая буря. Честь опереться на руку самого короля, всемогущего повелителя, была для бедной девушки столь неслыханной, несбыточной славой, столь завидной милостью, что ей казалось, будто она видит сон.

Она присела перед королем в таком глубоком и старательно-боязливом реверансе, что его величество в ответ счел уместным поклониться ей еще раз. В вопросах церемониала и галантности Людовик XV всегда обращался к памяти Людовика XIV. В сущности, традиции придворной учтивости коренились еще глубже: они тянулись со времен Генриха IV.

Итак, король предложил Андреа руку, она коснулась кончиками пылающих пальцев королевской перчатки, и оба продолжили путь к павильону, где, как доложили королю, он найдет дофину в обществе архитектора и старшего садовника.