Мирошников. Дело о рябине из Малиновки

– Моя непокорная дочь, – все же Ицкович не выдержал обещания молчать, – так сердится на своего любящего папку, так сердится! А я так устал все это слушать, мое старое сердце не выдерживает такие выходки собственной дочери. Пойду я поработаю пока, господин Мирошников, только так я могу успокоить свои нервы, которые дергаются изо всех сил в разные стороны. Вы заходите чаще, я всегда буду рад вас видеть. Уж не обижайтесь на старого дурака!

Мирошников даже не сразу сообразил, что Ицкович оставил свой еврейский говор и разговаривал общепринятыми фразами.

Уже из ювелирной лавки Константин вышел с головной болью и ощущением чего-то неправильного. Вроде все было сделано как надо, в кармане лежало очень красивое кольца, а настроение оказалось испорченным.

В цветочной лавке он столкнулся со знакомой дамой, супругой нотариуса Приходько. Дама была сильно надушена, очень навязчиво расспрашивала, как у него личные дела и для кого это господин Мирошников среди дня покупает такие великолепные цветы. Константин с трудом вынес разговор, чуть было нее расчихался от навязчивого тяжелого аромата духов и покинул лавку в состоянии легкого бешенства. Веточки зелени, которыми цветочница украсила прекрасный букет роз, согласно кивали пушистыми макушками, соглашаясь, что неприятные встречи отравляют даже самое радужное настроение.