Мирошников. Дело о рябине из Малиновки

Константин вяло, привычно отругивался:

– Клавдия, что ты глупости говоришь. Думать – это моя работа. Я за это деньги получаю. И вообще я хорошо себя чувствую, отстань.

Зря он это сказал, потому что ворчание пошло с новой силой в новом направлении:

– И как енто хорошо он себя чувствует! Люди добрые! И сам весь зеленый, даже синий. В гроб, прости Господи, краше кладут. Лягайте в постелю, дохтур сказал!

К счастью для Мирошникова, пришел Горбунов. Он с порога заполнил все пространство маленькой квартиры трубным голосом и густым запахом табака. Глава полицейского ведомства принес новость о дате оглашения завещания Серафимы Сысоевой.

– Голубчик Константин Павлович, вы уж выздоравливайте, – гудел Аркадий Михайлович, – ребята с Садырином во главе денно и нощно рыщут. Конечно, приметы, которые сообщили Куприяновы, не сильно точные. Бородатых да усатых крепких мужиков – хоть пруд пруди. В одной Малиновке таких полно. Их всех допросили, но у каждого алиби – все были на похоронах, значит, умышлять на вашу персону не могли. Их все равно показали Куприяновым, но те точно ни в чем не уверены. Вроде все подозреваемые соответствуют приметам, но вроде и не то. Мнится мне, что малиновские ни при чем. Хотя этот Ипат не был на похоронах, но он здоровый, как бык. Куприяновы категорически сказали, что преступник был невысок.