Дом смерти

Несмотря на то что романтическая связь возникла между нами около девяти лет назад, мы с Элисон были знакомы и раньше. Поскольку мы существовали на периферии одного и того же бизнеса, нам часто приходилось разговаривать по телефону и поддерживать относительно постоянную переписку по электронной почте. Пару раз нам даже доводилось оказываться в одном помещении, на вечеринке или на выставке, так что издалека мы уже мельком видели друг друга. Я помню стройную гибкую женщину, которая выглядела лет на пять моложе своего возраста, с черными волосами, убранными наверх, что подчеркивало ее утонченность. Изящная, с бледной кожей, почти эфемерная в определенном свете. От одного взгляда на нее становилось трудно дышать. Элисон владела небольшой галереей в дублинском районе Темпл-Бар: два побеленных этажа, где выставлялись – и прилично продавались – весьма солидные тяжеловесы. В последние несколько лет ее галерея устроила выставку с последующей продажей картин для некоторого количества художников под моей эгидой. Мне нравилось иметь дело с Элисон, потому что она не кривила душой, когда речь заходила о деньгах, что нечасто встретишь в среде арт-дилеров, и потому что она проявляла искреннюю, даже страстную заинтересованность в работах, которые выбирала для своей галереи. Однако больше всего мне нравилось просто с ней разговаривать. Мы всегда чувствовали себя друг с другом легко и непринужденно, и, оглядываясь назад, я могу сказать, что в наших взаимоотношениях и тогда явно ощущался намек на нечто большее. Но в долгом бездействии виноват только я сам. Это я сохранял между нами дистанцию. За моими плечами были отношения, ничего серьезного, но тем не менее они оставили в моем сердце отметины, и, наверное, я боялся выставить себя дураком и разрушить прекрасное чувство, которое потенциально могло между нами возникнуть.