Дом смерти

– Полагаю, вы уже знакомы с Элисон, – сказала Мэгги, и Элисон взглянула на нее и кивнула.

Не зная, как себя вести, я протянул ей руку и пробормотал, что очень рад, что мы наконец получили возможность познакомиться после всех наших разговоров по телефону и электронных писем.

– Ну все, ребята, – проговорила Мэгги. – Это, в конце концов, новоселье, а не саммит. Кто мы с вами? Политики? Хватит рукопожатий. Давайте здороваться как положено.

Элисон замерла на месте, но потом перед ней словно рухнула какая-то стена и она снова рассмеялась, и мы обнялись, поцеловали друг друга в щеки, как друзья, которыми мы почти были, и как любовники, которыми нам вскоре предстояло стать.

Мэгги, стоявшая возле нас, открыла предназначавшуюся мне банку пива и тут же приложила ее ко рту – из отверстия внезапно брызнула пена.

– Так-то лучше, – сказала она. – Празднование объявляется открытым.

Когда первая неловкость прошла, наше общение свернуло в более радостное, пусть и изрядно хмельное, направление. Я всегда комфортно себя чувствовал в компании женщин, особенно красивых, возможно, из-за того, что с самого раннего возраста привык не ожидать от такого общения ничего серьезного, слишком хорошо осознавая собственные ограничения. И, по моим ощущениям, женщинам обычно нравилась моя компания. Даже теперь я не то чтобы дурен собой, хотя и красавцем меня тоже ни в коем случае назвать нельзя. Однако ближе к сорока годам я набрал примерно с десяток лишних килограммов. Я философски решил смотреть на это не как на признак распущенности, а скорее как на простое и естественное в своей неизбежности возрастное изменение, а может быть, и вовсе единственно возможную в моем случае физическую форму мужчины средних лет. Благодаря моим довольно высокому росту и широким плечам избыточный вес никогда не был слишком заметен, как бывает у мужчин другой комплекции, однако он придавал мне дополнительную мягкость, лишал уверенности в себе или, по крайней мере, чувства собственной важности по сравнению с тем, каким я был в ранние годы. Амбициозности во мне точно поубавилось. И женщины, по-моему, это чувствовали. Рядом со мной они расслаблялись и даже могли рискнуть и немного пофлиртовать, не волнуясь о том, что этот флирт приведет к неприятным последствиям. Я был довольно успешен в своей профессии и, как уже успел упомянуть, достиг определенной финансовой стабильности, но мой настоящий талант заключался в умении распознавать дарование других людей и с трудом поддавался количественному исчислению, так что мои достижения никак не угрожали чувству собственного достоинства моих собеседниц. Я не умел сражать наповал, и, когда дело доходило до романтических отношений, женщины если и бросали взгляды в мою сторону, то быстро отводили их. Так я научился адаптироваться и, как говорится, принимать то, что не мог изменить. В определенный момент мужчины привыкают к одиночеству, и любое общение с противоположным полом воспринимается ими как поощрительный приз.