Дом смерти

Дорога из Реентриска до коттеджа была узкой и извилистой, рассказывала она, такую дорожку, наверное, прокладывали для лошадей и повозок, и она не предназначалась для более тяжелого транспорта. Когда дом впервые появился в поле зрения, внизу и справа, Мэгги пришлось остановить машину на краю и последние пару сотен ярдов вниз по склону преодолеть пешком, придерживаясь едва заметной тропинки, заросшей диким вереском.

Ни один художник ни о чем большем и мечтать не мог: живописные виды холмов и океана, громадные небеса, а лучше всего – свет, странный призрачный свет, необычайно тяжелый и находящийся в постоянном движении. Даже одного того, что ты дышишь этим воздухом, было достаточно, чтобы захотеть плакать и смеяться одновременно. Весь мир здесь сводился к камню, океану, небу, ветру и дождю, ведь все остальное воспринималось как мимолетное, и тебя накрывало с головой ощущением незыблемости всего окружающего, пониманием того, что все, что попадает в поле зрения в эту минуту, существовало всегда – и всегда будет существовать. Праведники строили в таких местах монастыри в попытке поймать хотя бы шлейф этой магической силы, которая заставляла время остановиться. Ничем не ограниченные просторы дикой природы навевали особую меланхолию. Они делали человека карликом, заставляли его чувствовать себя крошечным, подчиненным явлениям большего масштаба, но в то же время неожиданно вселяли чувство полноты жизни. Мэгги сказала, что внутри такой стихии ее восприятие менялось, а чувства неизбежно обострялись.