Прорвёмся, опера! Книга 4

– Ну да, – неуверенно кивнул Кирилл. – А вот сам пацан, Тимофеева проститутка и медсестра…

– Фёдорова, – напомнил я.

– Точно. Вот они убиты струной потолще. В области тупили почти неделю, но зато теперь точно говорят, по соскобам с кожи и по следам на одежде, что оплётка у этой струны – никелевая. И, возможно, все убиты одной и той же струной, но тут не сто процентов. Была бы она на руках – было бы сто процентов.

– Понятно. Спасибо, Кирилл, ты настоящий друг.

– Да обращайся.

Из показаний задержанных уже было понятно, что придушил барыгу Миша, это он перестарался, ведь приказа убивать не было, только напугать. Но от кого приказ – все хранили тишину. А слова на латыни написал и нож воткнул в окоченевшее тело смеха ради, чтобы запутать тупых ментов, как он сам говорил приятелям. Не любил он ментов, поэтому и с сестрой скандалил, что она с Толиком встречается.

По приказу Сафронова Миша это сделал или сам – непонятно. Вернее, всем всё понятно, но доказательств нет. И откуда такая жестокость, парень-то, по отзывам, рос нормальным, без отклонений, вежливый, добрый. Но потом что-то испортился. О барыгах никто, конечно, не жалеет, но факт есть факт – у этого Миши явно было не всё в порядке с головой.