Прорвёмся, опера! Книга 4

– А, мальчик-зайчик какой-то, – она отмахнулась. – Влюбился, представляете? Ха! Да такую любовь я бы в гробу видала, нафиг щастье-то такое? У меня вон, муж был, так я от него свалила подальше, от алкашины эдакого, а этот ишо хуже!

– Опиши-ка нам его, – попросил я.

– Ну, симпатишный… вот как он, – Лимонова показала на Толика, и тот зарделся, даже улыбаться начал. – Высокий… ну, чуть пониже, – она поводила в воздухе рукой, будто показывая отметку. – Ну, не знаю… Светке глаза его нравились, а мне-то что, глаза как глаза, есть с них, что ли? А вот остальное – вредный уж больно. Вот бабка моя права была, что не на рожу-то смотреть надо, а на характер, шоб не шибко бухал и руки не распускал. Слушалась бы её, не пришлось бы на Валерке жениться, и не пришлось бы сюда ехать потом, зарабатывать одним местом. Ну а характер-то у хахаля Светкиного – гамно! – с чувством сказала она. – А я всякого гомна повидала.

Разговор с путаной навёл меня на разные мысли, и пара идеек у меня возникла дополнительно. Но из кабинета ни в чём не разберёшься, девица ушла – надо ехать на место, опера ноги кормят.