Матабар IV

– А темные они обращаются к чему? К тьме?

– Не совсем.

– Напарник! Вечные Ангелы! Хватит мяться, будто девка перед первой брачной ночью! Уже поздно. Мы уже в одной постели.

Ардан вздохнул и провел пальцами по посоху. На том, все еще, не обозначилось ни одной печати. Арди все боялся ошибиться и потратить драгоценное место под нечто неважное, что он и сам в состоянии запомнить.

– Иносказательно, конечно, – добавил Милар и замолчал.

Ситуация с Алисой действительно подкосила Милара, пусть и жесткого (как и большинство работников Второй Канцелярии), но обычно не скупящегося на шутки и неоправданный оптимизм.

– Они обращаются к душам.

Пнев так резко повернулся к Арди, что теперь они сами едва-едва не стали виновниками аварии. Благо, следовавший сбоку новомодный автомобиль вдавил клаксон, и капитан вовремя успел вернуться обратно в полосу.

– И что здесь темного, напарник?

Арди вспомнил слова Атта’нха. Лучше, чем волчица, он все равно не смог бы объяснить.

– То, что природа, Милар, она просто есть, – Арди, прикрыв глаза, вспомнил, как бродил с мудрой волчицей по лесам и горам Алькады, как общался с ветрами и травами, лучами солнца и бликами на озерной глади. – Дождь просто есть. Ветер и шторм. Они просто есть. Даже засуха, лесной пожар или самое жестокое ненастье, которое ты можешь себе представить – они происходят потому, что происходят. А душа… – Арди вспомнил, как Атта’нха спросила, почему Арди спас медвежат. Ведь те, на самом деле, являлись добычей горного тролля и Ардан попросту помешал его охоте. – Какие бы благие намерения не испытывала, совершает те или иные дела исходя из воли сердца. А сердце как трава на ветру. Непостоянно. И потому в него может проникнуть тьма. И тьма души сильна. Тьма души может уничтожить то, что никогда не сможет уничтожить природа.