Сотня. Смутное время

– Господь с тобой, Аверьян. Одним миром живём. Не журись, поправится. За косой завтра заходи.

Кивнув, казак ещё раз поблагодарил мастера и, прихватив протянутую парнем лопату, вышел. Глядя ему вслед, Григорий устало вздохнул и, отложив клещи, снял крышку с широкого глиняного горшка, в котором была питьевая вода. Зачерпнув воды деревянным ковшиком, кузнец напился и, утирая губы ладонью, негромко сказал, укоризненно качая головой:

– Зря ты так, Матвейка. Аверьян казак честный. От него зла ждать не стоит. А что беда в его дому случилась, так это не он, это Стёпка его дурной.

– Знаю, батя. Но, как сказал уже, горе, оно по-всякому на человека действует. Бог его знает, чего ему там баба по ночам в уши льёт.

– Тоже верно. Но нельзя так. С оружием на родича.

– Какой же он нам родич? – не понял Матвей.

– В станице мы почитай все родичи. Не по крови. По жизни.

– Помню, – спокойно кивнул Матвей. – Да только в меня с мамкой тоже ведь родич стрелял. А к слову, что с ним сталось-то? Я ведь так и не спросил по сию пору. Не до того было.