Сотня. Смутное время

Спустя неделю после той поездки Матвей уже почти уверенно ползал по всему подворью, не боясь потерять сознание от боли. Нет, неприятные ощущения всё ещё имелись, но не в том количестве и качестве, что было вначале. Парень даже пытался делать мелкую работу по дому и помогал отцу затачивать различный инструмент и оружие или не спеша качая меха. Григорий, то и дело поглядывая на него, только вздыхал и мелко крестился.

Матвей отлично понимал, что кузнец тихо молится о его здоровье. Ведь самому ему ничего из уже придуманного не сделать. Ковать булатные клинки – работа не для одного человека. Эти мысли заставляли парня злиться на себя, но одной злостью тут ничего не поделаешь. Григорий же, отлично понимая реакцию сына, только качал головой, иногда негромко произнося:

– Ништо, сынок. Всякое переживали, и это переживём. В этой жизни всякое бывало. Где наша не пропадала?

В ответ Матвей только головой кивал, понимая, что ничего иного им и не остаётся. Однажды, увидев входящего в кузницу Аверьяна, парень подхватился и, вытянув из кобуры револьвер, вошёл туда следом за соседом. Увидев парня с оружием, казак только грустно усмехнулся и, покачав головой, тихо вздохнул: