Седьмое небо

– Пей, не нашего ума дело, Андрей.

– Вопрос я этот подниму, не сейчас, когда машину освою.

– Зачем?

– Так, понимаешь, бензин – взрыво и пожароопасен. Керосин – нет. Поджечь его ой как сложно! А по нам еще и стреляют, иногда.

– А я все у тебя хотел спросить: а что это за «РБ»?

– Американский разведчик и фоторазведчик. Они у нас часто летают. А здесь – нет?

– Нет, сюда никто не летает. Большой?

– Большой, четырехмоторный бомбер. Они Хиросиму и Нагасаки бомбили.

– Вэ-29, что-ли?

– Да, только они называются «Би-29», «Боинг-29», а пишутся через нашу «Вэ». По-английски она «Би» читается.

– Все не как у людей! И как?

– Их двое было, двадцать четыре «Браунинга», а я в воздухе один оказался. У меня четыре «Браунинга» и пушка – 37 мм.

– А почему один?

– Так получилось.

– Колись! – но я отрицательно помотал головой.

– Так получилось, больше никого не было.

– Ладно, замнем вопрос. – ответил комэск, и вопросов более не задавал. Дескать, сам потом скажешь. 117-й ЗАП входил в 10-ю армию, и откровенность здесь была лишней. Но отношение ко мне комэск изменил на 180 градусов. Через две недели я сдал все зачеты по «МиГ-9» и выполнил свой первый полет на нем. А еще через неделю плачущая Маринка провожала меня на вокзале в Улан-Удэ.