Игл и змей

Она снова повесила покрасневший платок на ведро и поднялась пошатываясь. Плеть лежала на полу: отец не любил разбросанные вещи, поэтому Гегена покорно подняла ее, сжав как можно сильнее, и положила на единственную полку на стене. Утерев сухие глаза, отвернулась, накинула белый сарафан, висевший на стуле у входа, и выбежала на улицу.

Холодок пробежал по руке, когда она потянулась к завалу за домом. Шедевр был почти закончен, но доски казались многотонными, лишь стоило образу возродиться в мыслях. И все же, если бы получилось продать, то хватило бы денег на лекарства для отца. Кровь прильнула к щекам. Девушка закрылась от мысли о его утрате и с новыми силами стала разгребать кучу, посадив по неосторожности занозу.

Показался желтоватый холст сокровища: это была старая ткань, натянутая на прямоугольную фанеру. Терзаемым пальцем Гегена пробежалась по переплетению мазутных и темно-лазурных линий. Оборот за оборотом нити сужались, крепли, ликовали, но в своей эйфории не заметили разрыва, который постепенно поглощал весь ансамбль, низвергая единство в бледную пустоту. Творец, не отрывая очей от холста, нащупала кисть с дурно пахнущими остатками. Нужно было подправить разлом…