Неправильный красноармеец Забабашкин

– Мы сможем. Мы сильные, – не переставая хлюпать носом, произнесла медсестра Алёна, которая никак не могла успокоиться после пережитого стресса и моих слов про клубничку.

Шутка моя оказалась крайне неуместной. Сам не знаю, зачем я её выдал. Просто ляпнул, что, мол, ишь немчуре клубнички захотелось. Ляпнуть-то ляпнул, но попал в уязвимое место. У Алёны оказалась не совсем подходящая для таких шуток фамилия – Клубничкина. А если учесть, что момент был крайне неудачный, ведь несколько мгновений назад медсестра находилась в лапах радующихся «улову» врагов, то мой каламбур, произнесённый для того, чтобы чуть снять напряжение, наоборот, сыграл очень дурную шутку. Девушка вбила себе в голову, что я над ней потешаюсь, и явно очень обиделась на меня.

И вот сейчас она, словно бы в пику мне, настаивала на своём, абсолютно не понимая того, что несколько километров по размокшей от дождя дороге она пронести носилки с раненым не сможет.

– Конечно сможем, – так же безответственно поддержала её главврач. – Повторяю, мы просто не имеем права оставлять раненых тут! Мы несём за них ответственность! В конце концов, это наши люди, советские, и бросать их тут никак нельзя! Их же немцы даже в плен брать не будут! Вы же видите, в каком они состоянии! Поэтому решено: мы их понесём! Понесём и донесём!