Самайнтаун

Этот день не заладился с самого начала, несмотря на чудную погоду – теплую, но влажную, какая всегда стояла в Самайнтауне добрую половину года до середины зимы. Улицы золотили листья молодых каштанов, змеившихся вдоль обочин, точно они стремились уползти туда, где хотя бы раз их иссушит зной, скует мороз или заставит цвести первая оттепель. На раскидистых ветвях раскачивались соломенные куклы – Джек не видел таких раньше, но нашел их очаровательными, с лоскутами пестрых тканей вместо юбок и нарисованными женскими лицами, – а чуть дальше, в начале Рябиновой улицы, уже спозаранку дымили фургоны закусочных, готовясь встречать туристов. На их грилях вовсю коптились знаменитые самайнтауновские сосиски с соусом карри и кукурузные початки в домашнем майонезе с тертым пармезаном. Джек всегда подходил к ним как можно ближе, чтобы насладиться дивным ароматом специй, который заставлял притормозить на обочине даже сонные рейсовые автобусы из пригорода.

Один из таких, только экскурсионный, остановился прямо на пешеходном переходе, где Джек как раз дожидался зеленого сигнала светофора – и где ему пришлось преступно побежать на красный, чтобы проскочить раньше, чем замигают вспышки фотоаппаратов. Джека вовсе не удручало лишний раз принять геройскую позу, взять на руки чьего‐нибудь сопливого ребенка или даже показать излюбленный туристами фокус с перекатыванием тыквы на плечах – его обескураживало, сколь много времени это отнимало даже у того, в чьем распоряжении было все время в мире. И конечно же, глупые пластиковые магнитики с его портретом в сувенирных лавках, которые потом продавали за бесценок (почему они всегда дешевле, чем магниты с котиками?!).