Снегурочка. Ты моя!

Он выходит из моей палаты, а я сижу и обхватываю ноги руками. Я не могу понять за что…За что такая ненависть, что я сделала Громову, что его столько лет назад не выбрала, неужели он до сих пор помнил, как меня девчонку школьницу руками за горло сжимал… Страшно было до ужаса страшно…

****

– Малышка моя, девочка! Что он тебе сказал?

Леон в глаза мне смотрел так пристально участливо, а я головой покачала.

– Я не знаю, может из-за той истории, помнишь много лет назад!

Рождественский обнял меня, а я в его объятьях успокаивалась, мне легче становилось. Я с любимым мужчиной, я рядом с ним, он любит меня…

– Ты вправе отказаться от Громова, я поговорю!

Я вздрогнула. До сих пор глаза Громова вспоминала. Сколько ненависти.

– Я Царева из под земли достану, плевать мне на отца его!

Рождественский еще крепче меня в руках своих сильных сжимает, так смотрит на меня. Как я его люблю. Столько лет прошло. Любовь никуда не ушла, она только крепче стала. Сильнее.

– У него баба есть в нашей структуре, я имею ввиду Царева!