Крылья

Фамка стала рядом на колени, опустила лампу.

– Что у него с рукой?

– С рукой – чепуха. Выбил из плеча, когда упал. Это вправить можно. И это чепуха. В мякоть, насквозь, – бормотал Варка, водя мокрым лоскутом, смывая кровь, – это вообще царапина, кровит только. А вот это хуже. Вот она, вся кровища-то откуда! Но тоже навылет. Жгут пока наложить… щас… – Он скручивал, прилаживал, затягивал, жалея, что у него нет третьей руки, то и дело пуская в ход зубы. Фамка, стиснув горячую лампу, следила, чтобы свет падал на его руки. Где-то сзади часто дышала Ланка.

Вдруг Варка съежился и со всего маху врезал себе кулаком по лбу:

– Дурак, болван, скотина упрямая!

– Чего там, Варка? – Ланка придвинулась, попыталась заглянуть через плечо.

– В живот, – тихонько ответила Фамка, – я же говорила, не надо его тревожить.

– Погоди, может, еще обойдется. Ты же не знаешь, чего у него там, – встряла неунывающая Жданка.

– Кусок свинца у него там! – рявкнул Варка. – Разворочено все, и выходного отверстия нету.

– Лучше бы он сразу помер, – устало вздохнула Фамка. Покойников она навидалась достаточно. Многие из них выглядели куда лучше.