Рубиновый лес. Дилогия

Металлические кольца на лётном поясе надёжно фиксировали меня между острых гребней, а вот Кочевник несколько раз чуть не напоролся на них, соскальзывая, поэтому пришлось пристегнуть и его тоже. Но не к гребням, а к себе, поскольку длины колец хватило только на это. Судя по гортанному рыку, Солярису это не понравилось, потому он и начал паясничать – мол, раз не может скинуть Кочевника на землю, то заставит его возненавидеть небо.

Из-за этого мы потратили лишний час в Золотой Пустоши, убеждая Кочевника в том, что Солярис больше не будет так делать, и ещё два часа, чтобы я могла отмыть одежду от его рвоты у ближайшей реки, когда Солярис всё-таки не сдержал слова.

Через несколько дней под нами зарябили пёстрые рынки, базары и торговые тракты туата Медб, которые мы старались облетать по краю, избегая слишком людных городов, коих в центре континента насчитывалось немало. А спустя ещё трое суток их сменили глыбы неестественно гладких округлых камней, усеявших всю равнину туата Немайн от границы до Двуязычной реки, делящей его на две половины, – теперь так выглядели горы, расплавленные драконьим пламенем во время войны.