Рубиновый лес. Дилогия

Щёлк!

Пальцы вёльвы, позеленевшие от растёртых трав, расстегнули ошейник так же легко, как ключ. Во время одного из перевалов мы с Кочевником несколько часов кряду пытались расколоть ошейник Соляриса топором, из-за чего едва не отрубили ему голову, а Хагалаз будто не приложила для этого ни толики усилий. Но лишь «будто»: вокруг Соляриса была рассыпана морская соль, чёрные камешки гагатов и соколиные перья как доказательство того, что я пропустила нечто поистине завораживающее.

– Оставлю его себе, – ощерилась Хагалаз, подобрав ошейник с пола, пока Солярис растирал шею влажным полотенцем, счищая с неё корку запёкшейся крови. Полоса такого же багряно-розового цвета под ней, однако, не стёрлась – старый шрам, кольцом обхватывающий горло, стал ещё шире и ярче. Но Сол всё равно улыбался, когда повернулся ко мне.

– Полетаем? – сказал он, и я тут же вскочила с постели от знакомого трепета в груди, по которому уже успела соскучиться.

– А? Чего? – Кочевник завертел лохматой головой, ещё не до конца проснувшись. – Не понял. Что значит «полетаем»?