Рубиновый лес. Дилогия

В спальне, которую продала нам на одну ночь трактирщица, был минимум мебели: одна большая кровать из берёзовых балок с почти плоским матрасом, но мягкими меховыми одеялами; ночной горшок за бумажной ширмой, заколоченное на зиму окно с широким подоконником, письменный стол, несколько напольных канделябров и уже разожжённый камин. Доски скрипели при ходьбе, а из-за ширмы с ночным горшком несло так, будто его забыли опорожнить после предыдущих постояльцев. Но я наконец-то чувствовала себя в безопасности после всего пережитого. И хотела, чтобы точно так же чувствовал себя и Сол.

Заметив, что его спина, скрюченная, всё ещё мелко дрожит и покрыта запёкшейся кровью у рёбер, я молча развернула и намочила моток чистых тряпок. Затем, сев на постель, приложила ткань к его коже, стирая следы минувшей битвы. Жемчужные волосы, растрёпанные, снова закрыли от меня его лицо, когда он наклонился, инстинктивно избегая прикосновения моих рук.

– Ты прежде никого не убивал? – осмелилась спросить я то, что поняла ещё тогда, на улице, когда Солярис шептал про убийство, балансируя на грани обморока. Те, кому уже доводилось лишать человека жизни, не реагируют подобным образом. – Просто ты столько раз шутил о том, что ешь людей… Вот я невольно и начала допускать мысль, а не мог ли ты и впрямь…