Матабар

Но мальчика не волновало открывшееся ему великолепие, скрытое за завесой слепоты людских очей, глухоты ушей и почти отсутствующего нюха.

Его глаза, сверкавшие зрачками, сузившимися до толщины веретена, смотрели вниз. Они пронзали расступившиеся своды черного дыма, словно оторопевшего перед маленькой фигуркой барса. Не прошло и мгновения, как клубы мрака отступили от горы.

То, что раньше казалось далеким и мифическим местом – по-сел-ком, теперь открылось Арди с решительностью распахнутого сундука, более не способного хранить секретов. Мальчик увидел то, что, если верить историям дедушки, называлось улицами. Тропинки, не вытоптанные в лесной траве, а буквально выбитые на земле, покрытые утрамбованной пылью и редким дощатым настилом.

Дома. Много домов. Маленькие и большие, широкие и узкие. С вывесками и без. Со стеклами и ставнями.

Какие-то непонятные пузатые постройки и много железа. И криков. И вони. И грохота. Запаха огня и меди.

Но мальчик не боялся. Что бы не сделал Эргар, он отдал Арди не только свои глаза, уши и нос. Но, может быть, сердце.