Темные вершины

Вот таков он был, базилевс, и таков был зал, куда доставили преемника, а он, представьте себе, со своими носками тут срамится – серыми, непарными и вонючими от страха. Ну, уж как застали, так и привезли, федеральной охране некогда носки нюхать, а тем более стирать их с порошком и ждать, пока высохнут – взяли как есть, трясущегося, бздиловатого капитулянта, а остальное не их забота, где надо – подправят.

Потому и сидел он теперь на кованом стульчике прямо среди зала и боялся так, что на страх этот ушли все силы его души без остатка.

В оправдание ему скажем, однако, что бояться было чего – звериный нрав предтечи знали все. С виду мягкий, вкрадчивый, вежливый почти, почти голубоглазый, совсем беззащитный, одуванчик, а не базилевс, дунь – улетит… Но стоило сказать не то слово, тем паче, сделать не то – вмиг загорался он огнем страшным, ледяным, огонь этот пробегал по вертикали от базилевса до последнего сержанта в службе безопасности, и приговоренный исчезал из трех измерений. Так исчезал, что даже на скользкой, смазанной посмертным жиром оси времени, которая по старому договору с Богом сохраняет все, нельзя было найти его следов – разве что в древних газетах, не сожженных по недосмотру, по преступной халатности.