Кошмарных снов, любимая

По дороге в редакцию журнала, которая располагалась на нескольких этажах небоскреба в деловом сердце города на Рок-стрит, Джесс позвонила Дайана. Пришлось включать гарнитуру.

– Ты как? – спросила Дайана. От веселости в голосе подруги не осталось и следа.

– Паршиво, – созналась Джесс. – В участке меня держали несколько часов.

Она описала, что произошло в полиции, – непривычно сбивчиво для себя. Рассказала о том, какие странные вопросы задавали полицейские, о том, как зазвонил и треснул телефон.

– Мне страшно, – призналась вдруг Джесс, почувствовав вдруг на себе пристальный взгляд.

– Нам всем страшно, дорогая, – вздохнула Дайана. – Я не хочу… прощаться с Вивьен.

Джесс тоже не хотела. Она перевела взгляд на зеркало заднего вида, решив перестроиться для поворота, и вдруг увидела, что на заднем сиденье сидит пугало. То самое, ночное. Алые искры вместо глаз, шрам во всю голову из мешковины, из дыр на джинсовом потертом комбинезоне вылезает солома. Пугало ухмылялось.

Джесс закричала от ужаса. Руки примерзли к рулю, тело одеревенело, легкие забыли, как дышать. Пугало вновь помахало рукой и прикрыло уши от дикого крика девушки. А потом приложило к светящемуся кривому рту когтистый палец неуклюжей ладони, похожий на корень дерева.