Прощание
Он отшатнулся от неё, зажав рот, раздираемый кашлем. Успокоившись, мужчина достал из внутреннего кармана пальто свою реликвию – зажигалку с фонариком – и посветил в сторону Ирен.
Глухой удар свёртка с вещами о землю. Тихое позвякивание стекла.
– Марсала.
Она прижала бутыль к груди и говорила так тихо и нежно, как над спящим ребёнком:
– Настоящая молдавская марсала. Крепкая моя, старая марсала.
Он растёр свои щёки, подышал на руки и сел к ней поближе. Немытые чёрные пряди, свисавшие на лицо, теперь особенно раздражали его, с привычным равнодушием прежде отбрасывавшего их кивком головы.
– Выпей! Выпей же! Ей сто лет в обед!
– Откуда ты взяла это? Ты же говорила, в твоей семье никогда не было приличных людей. Такие вещи если и существуют, то передаются по наследству.
– Ох ты ж! – Ирен всплеснула руками. – Отец выменял его у хозяйки борделя, в котором нас держали на кухне.
– Выменял? Что же он должен был предложить ей взамен? Ирен!
Они помолчали ещё немного.
– Она должна была заплатить за мою работу. Хоть что-нибудь. Хоть дать на еду, Саш.