Когда Алиса упала

Кожа уже начала отделяться от мышц и костей. Я беру руку Алисы, провожу тряпкой между пальцами. Ногти у нее короткие, она их обкусывала – так и не избавилась от этой дурной привычки. Безымянные пальцы у нас одинаково загибаются. Я тру ее кисть, но коричневое кольцо грязи не отмывается. Переворачиваю ее руку ладонью вверх. С тыльной стороны кисть белая, вены сине-черные.

Я обхожу стол. Касаюсь большими пальцами синяка, который идет от виска к виску, провожу взглядом по цветному пунктиру на ее груди, обоих предплечьях. И желтоватым полоскам на кистях. Таким же на бедрах и лодыжках. На пятках. У всех цветных полосок одинаковая толщина. Словно кожаные ремни затянули на дырочку туже, чем надо.

Резко повернувшись, я отдергиваю шторы, мне нужен свет. Кэти выпрямляется и перестает читать.

– Что такое?

Смотреть она не хочет. Ее веки дрожат, она слегка трясет головой.

– Что они с ней сделали?

Кэти встает, и Библия соскальзывает с ее колен, с громким стуком падает на пол. Кэти скользит глазами по телу Алисы и ахает.