Шолох. Витражи лесной столицы

– Сейчас, – шепнула я и сжала ладонь Полыни.

Малиново-золотое свечение лентой легло на границу земли и неба. Напоминая волшебный цветок, оно мерцало и ширилось, раскрывая объятия. Воздух стал гуще: уже не такой прозрачный, он словно получил вес. Природа затаила дыхание. Мои ноги, руки – тяжелели, обретали вещественность, ветер впервые показался холодным, и я знобко повела плечами, на которые Полынь тотчас молча накинул свой лежащий прежде на пледе плащ.

Кромка солнечного диска – роскошного, сияющего темно-алым, – показалась над горизонтом. Воздух был пронизан золотой пыльцой, вдохнув которую, я почувствовала вкус меда на языке.

Янтарное сияние лилось в нашу сторону, словно божество в струящихся одеждах ступало по холмам. Его длинные пальцы касались верхушек холмов – так мама рукой ласково треплет волосы детям, – и те оживали: просыпались маленькие зверьки, птицы вспархивали из высокой травы и пели.

Один за другим по холмам прокатились теплые бронзовые лучи и коснулись нас. Мои глаза были полны слез – я не хотела моргать, чтобы не упустить ни мгновения этой чарующей зари, этого таинства природы. Наконец, свет обхватил меня и включил в свой золотой поток. Миллиарды частичек вселенной, сама энергия бытия пронизывала меня насквозь, вымывая старый день, даря свободу нового. Все менялось и преображалось каждое мгновение: первородный танец унни был диким, непредсказуемым, захватывающим дух в своей непостижимости.