Глаза Гейзенберга

Кто он такой, чтобы принимать подобное решение? Чем Бакриш заслужил вечность Махмудова гнева? Разве это он задумал разрушить КИ? Бакриш был пешкой, простым жрецом.

А вот аббод Халмирах…

Келья наполнилась стонами и скрипом. Из тьмы над Орном выпрыгнул язык пламени, пылающее копье, занесенное и нацеленное, заливая стены кроваво-красным сиянием.

Предчувствие угрозы когтями раздирало Орну желудок.

Кто был подходящей целью для фанатичной жестокости Махмуда? Если загадать желание, поразит ли оно только одну цель? А что будет с загадавшим? Вдруг и его ждет кара?

«Что, если я тоже окажусь в аду с аббодом?»

Орн был абсолютно уверен в том, что мог в это самое мгновение совершить опасный, чудовищный поступок. Обречь своего собрата-человека на вечную агонию.

Какого человека и за что?

Дает ли сама возможность право воспользоваться этой возможностью? Ему стало тошно от накатившего соблазна. Никто из людей этого не заслуживал. Никто и никогда этого не заслуживал.

«Я существую, – подумал он. – Этого довольно. Боюсь ли я себя самого?»