Последнее приключение странника

Вся эта синева, бесконечная, колдовская, гипнотическая, была великолепной, холодной и теплой одновременно, и при этом обитаемой. Она восхищала меня, меня окутывал туман, тело становилось все тяжелее, и я в последний раз любовался красотой моря, окружавшей меня. Ноги и руки больше не сопротивлялись и колыхались по воле моря. Оно влекло меня на глубину. Дно морское звало меня. Неумолимо притягивало.

Глухой шум и вспышка света, проникшего под веки, заставили их открыться. Передо мной образовалась тень впечатляющих размеров. Она прижала загубник к моему рту и сильно стиснула мне руку. Ее суровый и властный взгляд вернул меня к реальности. Тени не хватит сил надолго – она не принадлежала дайверу и не имела снаряжения. В конце концов я ее опознал. Иван. Он любезно доставил меня на своей лодке в море, ни о чем не спросив и не требуя объяснений. Он доверял мне. “Хочешь погружаться в одиночку, твое дело. Если ты сам не понимаешь, что делаешь, никто другой тебе это не растолкует”. Достаточно было его появления под водой, чтобы головокружение отступило. Равновесие восстановилось. Ноги пришли в движение. Жизнь возвращалась в мое тело. Иван еще раз проверил, чтобы убедиться, что я больше не буду делать глупости. Вместо ответа я энергичнее задвигал ластами и вытолкнул его к воздуху, которого, останься я неподвижным, ему скоро не хватит. Я тоже начал медленно всплывать; возвращались привычные рефлексы. Сквозь толщу воды я следил за лицом Ивана. Я цеплялся за него. Когда моя голова поднялась над водой, я сообразил, что маска наполнилась слезами. Я вцепился в борт, Иван подхватил меня и, приложив все силы, втащил к себе. Я рухнул на дно лодки и начал извиваться, стараясь освободиться от экипировки, а Иван, все так же молча, мне помогал. Если бы я сумел, то разодрал бы гидрокостюм – внутри второй шкуры я задыхался. Мне удалось высвободить туловище, и воздух и солнце, попавшие на кожу, принесли мне небольшое облегчение. Я подполз к борту лодки, наклонился над водой и стал неотрывно вглядываться в дно, которое притягивало и гипнотизировало меня. И тогда я испугался. Испугался впервые. Этот страх был несравним с паническими атаками, знакомыми всем ныряльщикам. Он был глубже и гораздо опаснее. И был мне незнаком. Вдруг живот свело ужасным спазмом. Рвота долго не останавливалась. Я выблевывал свою слабость и гнев.