In Nomine

– Согласен, – буркнул тот. – Они боятся молитв?

– Еще как. Кэти, – Регина наклонилась к девочке и, задрав её подбородок, улыбнулась. – Что бы ни случилось, не отходи от нас. Держись рядом, поняла?

– Да, сестра Регина, – кивнула девочка.

– В таком случае – пошли, пока эти ублюдки дверь не вынесли, – хмыкнула Оливия. Она криво улыбнулась, навела пистолеты на дверь и дважды выстрелила. За дверью раздался жуткий вой и непонятные выкрики, от которых у отца Джозефа дыбом встали волосы. Монахиня подошла к двери и ударом ноги резко её распахнула.

Весь коридор четвертого этажа был забит беснующимися одержимыми. Оливия, быстро осмотрев толпу, ехидно улыбнулась. Одержимые были взрослыми, ни одного ребенка не наблюдалось. Наоборот, помимо работников приюта, в толпе были и бродяги, и знакомый Оливии охранник, чьи глаза тоже залила тьма. Ругнувшись, монахиня снесла голову ближайшего одержимого, который отвратительно лязгал удлинившимися клыками, а потом медленно двинулась вперед, напевая под нос какую-то песню.