Страна потерянных вещей. Книга 2

Церере открылся совершенно новый запас слов, совершенно чуждый ей способ интерпретации пребывания человека в этом мире: церебральная эдема, диффузное аксональное повреждение и, что самое важное для матери и ребенка, «шкала комы Глазго», показатель, отныне определяющий состояние сознания Фебы, – а следовательно, скорее всего, и ее шансы на жизнь. При менее пяти баллах по зрительным, вербальным и моторным реакциям вероятность умереть или навсегда остаться в вегетативном состоянии составляет восемьдесят процентов. Стоит набрать больше одиннадцати, и шансы на выздоровление оцениваются уже в девяносто процентов. Зависни, как Феба, между этими двумя цифрами, и, короче говоря…

Ствол головного мозга у Фебы не был мертв, и это самое главное. В ее мозгу все еще слабо мерцала активность. Врачи считали, что Феба не испытывает страданий, но кто может сказать такое наверняка? (Это всегда произносится мягко и в самом конце, почти как некая запоздалая мысль: «Кто может сказать наверняка? Видите ли, мы просто не знаем. Мозг – это такой сложный орган… Мы не думаем, что она испытывает какую-то боль, хотя…») В больнице уже состоялся разговор, в ходе которого было высказано предположение, что если в дальнейшем у Фебы не будет никаких признаков улучшения, было бы гуманней – на этом месте переменив тон и подпустив легкую печальную улыбку – «отпустить» ее.