После бури

Фотографии на стене опять задрожали, Петер встал и снял их. Почти на всех, конечно же, были дети. Их было трое, одного они потеряли. Мая и Лео не помнили своего старшего брата Исака, он умер совсем маленьким, но у Петера до сих пор в груди все сжималось, когда он смотрел на улыбку своего первенца. На стеклах остались отпечатки пальцев Петера, потому что иногда он смотрел на фото по ночам, когда чувствовал себя совсем потерянным. Он больше не хоккеист и не спортивный директор, но он по-прежнему отец.

Одну из фотографий Петер держал в руке дольше остальных – на ней маленькие Лео и Мая едут на коньках по озеру. Петеру казалось, что они ездили на озеро каждые выходные, хотя на самом деле это случалось от силы несколько раз за зиму. Он не мог уделять им больше времени, потому что во время хоккейного сезона был занят, но все хорошее, что случается в детстве, становится красивой открыткой, которую родители посылают самим себе. Как оно было на самом деле, мы не помним.

Однажды, когда Мая была совсем маленькой и ходила в начальную школу, она встала на лед в новых коньках и через десять минут стала жаловаться, что натерла ногу. Петер отчитал ее за то, что она легко сдается, так грубо, что Мая заплакала, а он тут же возненавидел себя. Мая решила исправиться, снова вышла на лед, упала и сильно ушиблась – тут пришла его очередь плакать. «Ты не виноват, пап», – прошептала она, когда Петер обнял ее и попросил прощения, а он прошептал в ответ: «Я виноват во всем, что с тобой случается, Огрызочек». Потом они сидели на пристани и ели шоколадные шарики, Мая положила свою ладошку ему в руку, и это был самый счастливый момент его жизни.