Ледяная колыбель

Увы, но Канте одарили и еще одним чааеном – вернее, чааенкой.

Он глянул мимо Пратика на фигуру, делящую с ними широкое сиденье. Брийя сидела скованно, в своей обычной позе. Канте мог поклясться, что позвоночник старухи навеки закостенел именно в таком положении. Ошейник у нее был серебряным, что свидетельствовало о ее познаниях в религии и истории. Она служила помощницей Канте в вопросах клашанского языка и обычаев. Хотя он сильно подозревал, что ее истинная роль заключалась в том, чтобы шпионить за ним и обо всем докладывать императору.

– Король Торант, видать, в ярости из-за того, что ты сбежал сюда, – заметил Пратик, вновь привлекая внимание Канте.

– Сегодня утром это было достаточно ясно продемонстрировано. Мой отец всегда был скор в своем гневе и еще более скор на расправу.

Пратик откинулся на сиденье.

– Сбросив такую страшную бомбу, как Котел Гадисса, на Караул Экау, он четко выразил свою решимость заявить о своих правах на тебя – потребовать от императора твоей выдачи.

Канте тяжело вздохнул: