Тайны и ложь

Он вообще был очень сдержан, едва сел в машину. Как будто взвешивал каждое слово, а большую часть вообще не озвучивал. Совершенно на себя не похож. Хотя мы так давно не виделись…

– Нет, я в порядке, – сказала я.

Если отдать ему управление, то могу и расклеиться. За рулем я чувствовала себя увереннее и большую часть внимания отдавала дороге, а не эмоциям.

– Постарайся не убить нас, – очень спокойно попросил Мир.

До конца пути мы молчали. И только около кладбища я поняла, почему Мирон ведет себя так странно.

Это у меня кастрированный эмоциональный фон. Мирон подобным недугом никогда не страдал. Он орал, если злился, брал, если хотел, уходил, если раздражало. Любил тоже на двести процентов. Он любил Степу.

Степа был его братом. Они поддерживали отношения, хотя я понятия не имела. Вернее, я просто не хотела об этом знать.

Мирон скорбел. Я по привычке навешала на него все грехи, но он просто не знал о смерти Степы. А сейчас узнал, и ему больно.

Я оставила машину у дороги и повела его к могиле.